Other Translations: Deutsch , English
From:
Aṅguttara Nikāya 6.2 Восходящие Наставления 6.2
1. Āhuneyyavagga Глава Ахунейя
Dutiyaāhuneyyasutta Сутта Достойный даров Вторая
“Chahi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. “Монахи, обладая шестью качествами, монах достоин даров… непревзойдённое поле заслуг для мира.
Katamehi chahi? Какими шестью?
Idha, bhikkhave, bhikkhu anekavihitaṁ iddhividhaṁ paccanubhoti—ekopi hutvā bahudhā hoti, bahudhāpi hutvā eko hoti; āvibhāvaṁ tirobhāvaṁ; tirokuṭṭaṁ tiropākāraṁ tiropabbataṁ asajjamāno gacchati, seyyathāpi ākāse; pathaviyāpi ummujjanimujjaṁ karoti, seyyathāpi udake; udakepi abhijjamāne gacchati, seyyathāpi pathaviyaṁ; ākāsepi pallaṅkena kamati, seyyathāpi pakkhī sakuṇo; imepi candimasūriye evaṁmahiddhike evaṁmahānubhāve pāṇinā parimasati parimajjati; yāva brahmalokāpi kāyena vasaṁ vatteti. Он владеет различными видами сверхъестественных сил: будучи одним, он становится многими; будучи многими, он становится одним. Он появляется. Он исчезает. Он беспрепятственно проходит сквозь стены, бастионы, горы, как если бы шёл сквозь пустое пространство. Он ныряет и выныривает из земли, как если бы она была водой. Он ходит по воде и не тонет, как если бы вода была сушей. Сидя со скрещенными ногами, он летит по воздуху, как крылатая птица. Своей рукой он касается и ударяет даже солнце и луну, настолько он силён и могущественен. Он так влияет на тело, что достигает даже мира Брахмы.
Dibbāya, sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇāti—dibbe ca mānuse ca, ye dūre santike ca. Он слышит за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие.
Parasattānaṁ parapuggalānaṁ cetasā ceto paricca pajānāti. Он знает умы других существ, других личностей, направив на них свой собственный ум.
Sarāgaṁ vā cittaṁ sarāgaṁ cittanti pajānāti, Он различает ум со страстью как ум со страстью,
vītarāgaṁ vā cittaṁ … а ум без страсти как ум без страсти.
sadosaṁ vā cittaṁ … Он различает ум с отвращением как ум с отвращением,
vītadosaṁ vā cittaṁ … а ум без отвращения, как ум без отвращения.
samohaṁ vā cittaṁ … Он различает ум с невежеством как ум с невежеством,
vītamohaṁ vā cittaṁ … а ум без невежества, как ум без невежества.
saṅkhittaṁ vā cittaṁ … Он различает суженный ум как суженный ум,
vikkhittaṁ vā cittaṁ … расширенный ум, как расширенный ум.
mahaggataṁ vā cittaṁ … Он различает увеличенный ум как увеличенный ум,
amahaggataṁ vā cittaṁ … а не-увеличенный ум как не-увеличенный ум.
sauttaraṁ vā cittaṁ … Он различает сильный ум который ещё не достиг наивысшего уровня как сильный ум,
anuttaraṁ vā cittaṁ … и непревзойдённый в силе ум как непревзойдённый в силе ум.
samāhitaṁ vā cittaṁ … Он различает сосредоточенный ум как сосредоточенный ум,
asamāhitaṁ vā cittaṁ … а не-сосредоточенный ум как не-сосредоточенный ум.
vimuttaṁ vā cittaṁ … Он различает освобождённый ум как освобождённый ум,
avimuttaṁ vā cittaṁ avimuttaṁ cittanti pajānāti. а не-освобождённый ум как не-освобождённый ум.
Anekavihitaṁ pubbenivāsaṁ anussarati, seyyathidaṁ—ekampi jātiṁ dvepi jātiyo …pe…. Iti sākāraṁ sauddesaṁ anekavihitaṁ pubbenivāsaṁ anussarati. Он вспоминает многочисленные прошлые обители: одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие циклы распада мира, многие циклы эволюции мира, вспоминая: “Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь. И там у меня тоже было такое-то имя… таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился теперь уже здесь”. Так он вспоминает многочисленные прошлые обители в подробностях и деталях.
Dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā. Ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti. Он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: “Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах”. Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.
Āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharati. За счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.
Imehi kho, bhikkhave, chahi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. Обладая этими шестью качествами, монах достоин даров… непревзойдённое поле заслуг для мира”.
Dutiyaṁ. Вторая.