Other Translations: Deutsch , English
From:
Aṅguttara Nikāya 5.58 Восходящие Наставления 5.58
6. Nīvaraṇavagga Глава Ниварана
Licchavikumārakasutta Сутта Юные Личчхави
Ekaṁ samayaṁ bhagavā vesāliyaṁ viharati mahāvane kūṭāgārasālāyaṁ. Однажды Благословенный пребывал в Весали в зале с остроконечной крышей в Великом Лесу.
Atha kho bhagavā pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya vesāliṁ piṇḍāya pāvisi. И тогда, утром, Благословенный оделся, взял чашу и одеяние, и вошёл в Весали собирать подаяния.
Vesāliyaṁ piṇḍāya caritvā pacchābhattaṁ piṇḍapātapaṭikkanto mahāvanaṁ ajjhogāhetvā aññatarasmiṁ rukkhamūle divāvihāraṁ nisīdi. Походив по Весали в поисках подаяний, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он отправился в Великий Лес и сел у подножья дерева, чтобы провести здесь остаток дня.
Tena kho pana samayena sambahulā licchavikumārakā sajjāni dhanūni ādāya kukkurasaṅghaparivutā mahāvane anucaṅkamamānā anuvicaramānā addasu bhagavantaṁ aññatarasmiṁ rukkhamūle nisinnaṁ; И тогда группа юных Личчхави, взяв свои натянутые луки, ходили и скитались по Великому Лесу в сопровождении стаи собак и увидели Благословенного, сидящего у подножья дерева, проводящего так остаток дня.
disvāna sajjāni dhanūni nikkhipitvā kukkurasaṅghaṁ ekamantaṁ uyyojetvā yena bhagavā tenupasaṅkamiṁsu; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā tuṇhībhūtā tuṇhībhūtā pañjalikā bhagavantaṁ payirupāsanti. Когда они увидели его, они опустили свои натянутые луки, отогнали собак в сторону, и подошли к нему. Они поклонились Благословенному и молчаливо встали в выражении почтения, сложив ладони в почтительном приветствии.
Tena kho pana samayena mahānāmo licchavi mahāvane jaṅghāvihāraṁ anucaṅkamamāno addasa te licchavikumārake tuṇhībhūte tuṇhībhūte pañjalike bhagavantaṁ payirupāsante; И в то время юный Личчхави по имени Маханама прогуливался и разминался в Великом Лесу, когда увидел юных Личчхави, молчаливо стоящих в выражении почтения Благословенному, сложивших ладони в почтительном приветствии.
disvā yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi. Тогда он подошёл к Благословенному, поклонился ему, сел рядом,
Ekamantaṁ nisinno kho mahānāmo licchavi udānaṁ udānesi: и произнёс это вдохновенное изречение:
“bhavissanti vajjī, bhavissanti vajjī”ti. “Они будут Вадджами! Они будут Вадджами!”
“Kiṁ pana tvaṁ, mahānāma, evaṁ vadesi: “Почему, Маханама, ты говоришь так:
‘bhavissanti vajjī, bhavissanti vajjī’”ti? “Они будут Вадджами! Они будут Вадджами!”?
“Ime, bhante, licchavikumārakā caṇḍā pharusā apānubhā. “Эти юные Личчхави, почтенный, жестоки, грубы, и нахальны.
Yānipi tāni kulesu paheṇakāni pahīyanti, ucchūti vā badarāti vā pūvāti vā modakāti vā saṅkulikāti vā, tāni vilumpitvā vilumpitvā khādanti; Они всегда воруют любые сладости, которые семьи оставляют в качестве даров, будь то сахарный тростник, плоды ююбы, торты, пирожки или сахарные шарики, а затем с жадностью их поедают.
kulitthīnampi kulakumārīnampi pacchāliyaṁ khipanti. Они ударяют по спине женщин и девушек из уважаемых семей.
Te dānime tuṇhībhūtā tuṇhībhūtā pañjalikā bhagavantaṁ payirupāsantī”ti. А теперь они молчаливо стоят в выражении почтения Благословенному, сложив ладони в почтительном приветствии”.
“Yassa kassaci, mahānāma, kulaputtassa pañca dhammā saṁvijjanti—“Маханама, когда в представителе клана есть пять качеств –
yadi vā rañño khattiyassa muddhāvasittassa, yadi vā raṭṭhikassa pettanikassa, yadi vā senāya senāpatikassa, yadi vā gāmagāmaṇikassa, yadi vā pūgagāmaṇikassa, ye vā pana kulesu paccekādhipaccaṁ kārenti, vuddhiyeva pāṭikaṅkhā, no parihāni. будь он помазанным на царство кхаттийским царём, землевладельцем, военачальником, главой деревни, главой гильдии, или же тем, кто осуществляет личное управление над различными кланами – то в отношении него можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка.
Katame pañca? Какими пятью?
Idha, mahānāma, kulaputto uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi mātāpitaro sakkaroti garuṁ karoti māneti pūjeti. Вот, Маханама, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием, накопил силой своих рук, заработал потом и кровью – праведно добытым праведным богатством – представитель клана чтит, ценит, уважает, и почитает своих родителей.
Tamenaṁ mātāpitaro sakkatā garukatā mānitā pūjitā kalyāṇena manasā anukampanti: Его родители, будучи чтимыми, ценимыми, уважаемыми, и почитаемыми, проявляют сострадание к нему с добрым сердцем, думая:
‘ciraṁ jīva, dīghamāyuṁ pālehī’ti. “Долгой тебе жизни, поддерживай длинный жизненный срок”.
Mātāpitānukampitassa, mahānāma, kulaputtassa vuddhiyeva pāṭikaṅkhā, no parihāni. Когда родители представителя клана проявляют к нему сострадание, то в отношении него можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка.
Puna caparaṁ, mahānāma, kulaputto uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi puttadāradāsakammakaraporise sakkaroti garuṁ karoti māneti pūjeti. Далее, Маханама, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием, накопил силой своих рук, заработал потом и кровью – праведно добытым праведным богатством – представитель клана чтит, ценит, уважает, и почитает свою жену и детей, своих рабов, рабочих, и слуг.
Tamenaṁ puttadāradāsakammakaraporisā sakkatā garukatā mānitā pūjitā kalyāṇena manasā anukampanti: Будучи чтимыми, ценимыми, уважаемыми, и почитаемыми, они проявляют сострадание к нему с добрым сердцем, думая:
‘ciraṁ jīva, dīghamāyuṁ pālehī’ti. “Долгой тебе жизни!”
Puttadāradāsakammakaraporisānukampitassa, mahānāma, kulaputtassa vuddhiyeva pāṭikaṅkhā, no parihāni. Когда жена и дети, рабы, рабочие, и слуги представителя клана проявляют к нему сострадание, то в отношении него можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка.
Puna caparaṁ, mahānāma, kulaputto uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi khettakammantasāmantasabyohāre sakkaroti garuṁ karoti māneti pūjeti. Далее, Маханама, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием, накопил силой своих рук, заработал потом и кровью – праведно добытым праведным богатством – представитель клана чтит, ценит, уважает, и почитает владельцев соседних полей и тех, с кем он имеет деловые отношения.
Tamenaṁ khettakammantasāmantasabyohārā sakkatā garukatā mānitā pūjitā kalyāṇena manasā anukampanti: Будучи чтимыми, ценимыми, уважаемыми, и почитаемыми, они проявляют сострадание к нему с добрым сердцем, думая:
‘ciraṁ jīva, dīghamāyuṁ pālehī’ti. “Долгой тебе жизни!”
Khettakammantasāmantasabyohārānukampitassa, mahānāma, kulaputtassa vuddhiyeva pāṭikaṅkhā, no parihāni. Когда владельцы соседних полей, и те, с кем он имеет деловые отношения, проявляют сострадание к представителю клана, то в отношении него можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка.
Puna caparaṁ, mahānāma, kulaputto uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi yāvatā balipaṭiggāhikā devatā sakkaroti garuṁ karoti māneti pūjeti. Далее, Маханама, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием, накопил силой своих рук, заработал потом и кровью – праведно добытым праведным богатством – представитель клана чтит, ценит, уважает, и почитает божеств жертвований.
Tamenaṁ balipaṭiggāhikā devatā sakkatā garukatā mānitā pūjitā kalyāṇena manasā anukampanti: Будучи чтимыми, ценимыми, уважаемыми, и почитаемыми, они проявляют сострадание к нему с добрым сердцем, думая:
‘ciraṁ jīva, dīghamāyuṁ pālehī’ti. “Долгой тебе жизни!”
devatānukampitassa, mahānāma, kulaputtassa vuddhiyeva pāṭikaṅkhā, no parihāni. Когда божества жертвований проявляют сострадание к представителю клана, то в отношении него можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка.
Puna caparaṁ, mahānāma, kulaputto uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi samaṇabrāhmaṇe sakkaroti garuṁ karoti māneti pūjeti. Далее, Маханама, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием, накопил силой своих рук, заработал потом и кровью – праведно добытым праведным богатством – представитель клана чтит, ценит, уважает, и почитает жрецов и отшельников.
Tamenaṁ samaṇabrāhmaṇā sakkatā garukatā mānitā pūjitā kalyāṇena manasā anukampanti: Будучи чтимыми, ценимыми, уважаемыми, и почитаемыми, они проявляют сострадание к нему с добрым сердцем, думая:
‘ciraṁ jīva, dīghamāyuṁ pālehī’ti. “Долгой тебе жизни!”
Samaṇabrāhmaṇānukampitassa, mahānāma, kulaputtassa vuddhiyeva pāṭikaṅkhā, no parihāni. Когда жрецы и отшельники проявляют сострадание к представителю клана, то в отношении него можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка.
Yassa kassaci, mahānāma, kulaputtassa ime pañca dhammā saṁvijjanti—Маханама, когда в представителе клана есть пять качеств –
yadi vā rañño khattiyassa muddhābhisittassa, yadi vā raṭṭhikassa pettanikassa, yadi vā senāya senāpatikassa, yadi vā gāmagāmaṇikassa, yadi vā pūgagāmaṇikassa, ye vā pana kulesu paccekādhipaccaṁ kārenti, vuddhiyeva pāṭikaṅkhā, no parihānīti. будь он помазанным на царство кхаттийским царём, землевладельцем, военачальником, главой деревни, главой гильдии, или же тем, кто осуществляет личное управление над различными кланами – то в отношении него можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка.
Mātāpitukiccakaro, “По отношению к родителям он исполняет долг,
puttadārahito sadā; Способствует благополучию своей жены, детей,
Antojanassa atthāya, Как и заботится о тех, кто живёт в доме вместе с ним,
ye cassa anujīvino. Как и о тех, кто от него зависит в житии.
Ubhinnañceva atthāya, Он мудр, нравственен и щедр,
Vadaññū hoti sīlavā; Он действует на благо всей своей родни –
Ñātīnaṁ pubbapetānaṁ, На благо тех, скончался кто уже,
Diṭṭhe dhamme ca jīvataṁ. Как и на благо тех, кто жив ещё в миру.
Samaṇānaṁ brāhmaṇānaṁ, Полезен он отшельникам, жрецам,
devatānañca paṇḍito; Полезен также он и божествам.
Vittisañjanano hoti, Является он тем, приносит радость кто
dhammena gharamāvasaṁ. По мере жизни праведной, что в доме он ведёт.
So karitvāna kalyāṇaṁ, Когда свершил он то, что представляется благим,
pujjo hoti pasaṁsiyo; Достоин уважения он, а также похвалы.
Idheva naṁ pasaṁsanti, Его восхвалят в этом самом мире, прямо здесь,
pecca sagge pamodatī”ti. А после смерти радуется он на небесах”.
Aṭṭhamaṁ. Восьмая.